Детям о еде, дети готовят еду, ребенок плюется едой

Статья

– Существует понятие морали, – сказал Кумле и, основательно подумав, добавил: – Это очень шикарно, когда у человека есть мораль.

– Тогда пожелай что-нибудь интересное, сказочное, – продолжал Софус. – Как другие себе желали.

– Например?

– Ну, хоть скатерть, которая сама расстилается и накрывается всевозможной вкусной едой и кока-колой, сколько выпьешь.

– Софус, дорогой друг! – воскликнул Кумле. – Ты умный человек! У тебя золотая голова! Вот бы нам такую скатерть!

И Юн пожелал скатерть-самобранку. Она появилась в тот же миг – такая же, как все скатерти: Софус, Кумле и Бибби пробежались по парку, чтобы появился аппетит. Кумле пел на бегу, но песенка была довольно однообразной: "Хорошо поесть. Хорошо поесть..." И все куплеты были одинаковые.

Юн попросил всех сесть красиво в круг, но сначала велел как следует помыть руки. Потом он постарался вспомнить, что написано в сказке, и произнёс:

– Скатерть-самобранка, сама расстелись, еда-питьё на скатерти явись!

Только он сказал это, как скатерть взлетела, развернулась и расстелилась. Прилетели ножи, вилки, ложки, тарелки, горчичницы. А посреди скатерти стоял человечек в переднике и белом колпаке.

– Меня зовут мистер Кок, – сказал он.

– Где еда? – спросил Кумле, который никак не мог научиться вести себя прилично.

<...>

– Рад приветствовать вас, господин Барабанщик и Поэт, – сказал повар, обращаясь к Софусу.

– Что вы, это я рад вас видеть, – учтиво ответил Софус. Впрочем, он говорил вполне искренне, потому что страшно хотел есть.

– Мадемуазель Бибби! Господин Книгопечатник! – продолжал приветствовать человечек в переднике и белом колпаке.

– Хватит болтать! – крикнул Кумле, хватая нож и вилку. – Неси еду поживее!

– Сейчас, сейчас! – сказал мистер Кок. – Чего вам угодно, господа? Приказывайте, мы всё достанем!

– Для начала дайте ковригу хлеба, побольше масла, лососины, яиц, селёдки и жареной картошки, – заказал Кумле. – Потом подадите бифштекс с луком, кисель и запеканку.

– Слушаюсь, господин Книгопечатник! – Повар потёр руки. – Слушаюсь! Какой хлеб изволите: пшеничный, ржаной, серый, ситный, горчичный, пеклеванный, рижский или хрустящий? А какое масло желают господа: солёное, сладкое, деревенское, городское? Норвежское, датское, французское, сибирское, тибетское?

– Тибетское! – воскликнул Софус. – Я его ещё не пробовал.

– К сожалению, – ответил повар, – в Тибете масло едят после того, как оно полежит пять лет. Не долго ли ждать?

– Несите какое угодно, только поскорее! – сказал Кумле.

– Слушаюсь, – ответил повар. – Будет сделано. А лососину – из Норвегии, Аляски или Южного Ледовитого океана? Варёную или копчёную? Жирную, постную или среднюю? Яйца с петушком или с курочкой, картофель белый, синий или розовый? <...>

– Всё вместе, – ответил Кумле.

– Слушаюсь! – И мистер Кок исчез.

В следующий миг он снова появился на скатерти:

– Яйца прикажете варить вкрутую или в кошелёк?

– В кошелёк! – дружно воскликнули Юн, Софус, Бибби и Кумле.

Повар мгновенно скрылся, но затем явился снова. Он ломал руки в отчаянии.

– Кошелёк украли, яйца пропали, – сказал он. – Больше яиц не осталось.

– Давайте бегемота! – воскликнул Кумле. – Я хочу есть!

– Бегемота? – повторил Кок, записывая заказ в книжечку. – Правую или левую ногу, заднюю или переднюю?

– Левую, с жареным картофелем и зелёным горошком, а мясо поджарить на деревенском масле, – сказал Юн. Он решил, что такому дотошному повару лучше разъяснить всё поточнее.