На следующей неделе Селестина вновь повстречала брата Сильвано. Она увидела его на базаре, который устраивался регулярно на Площади трав .<…>
Брат Сильвано стоял перед тележкой, нагруженной репчатым луком и яйцам. Он торговался с крестьянином, продававшим товар. Селестина слышала, как они договорились о цене, которая скорее устроила монаха, нежели торговца – раз крестьянин сделал кислое лицо.
– В следующий раз будете покупать лук в другом месте! – прокричал торговец вслед монаху, в то время как брат Сильвано удалялся с туго набитым льняным мешком.
– Ерунда, я снова приду к вам, и тогда вы мне предложите ещё лучшую цену, поскольку никто не покупает у вас столько лука, сколько покупаю я!
Через несколько шагов брат Сильвано заметил Селестину – она покупала фрукты, стоя у прилавка с апельсинами и лимонами.
– Монна Селестина! – воскликнул он обрадованно. – Вот и снова мы встретились!
Она улыбнулась ему в ответ:
– Брат Сильвано.
Затем, указав на льняной мешок, она спросила:
– Вы так заботитесь о телесном здоровье ваших братьев из монастыря?
Он рассмеялся.
– Лук предназначается не для братьев, а для больных.
– Да, верно. Вы же упоминали о том, что работаете в госпитале Сан Лоренцо. И вы даёте есть луковицы больным? А разве вздувающая живот пища полезна для лежачих людей?
– Только если она применяется для внутренних целей, – брат Сильвано постучал по мешку с луком. – При наружном применении эти чудесные луковицы излечили уже несколько воспалений.
Селестина знала, что это верно. В Мантуе она познакомилась с одной травницей, которая очень верила в лук. В свежеразрезанном виде она могла использовать его для очищения ран, а также для того, чтобы вытягивать дурные соки из фурункулов. Для компрессом против болей в ушах и горле травница также использовала лук. Тут внезапно Селестине пришло в голову, что, возможно, подобный компресс мог бы помочь и против нарывов её тёти Марты…
