Джордж сказал, что класть в баранье рагу всего четыре картофелины просто нелепо, поэтому мы вымыли ещё с полдесятка и сунули их в кастрюлю начищенными. Мы добавили кочан капусты и фунтов десять гороха. Джордж всё это перемешал и сказал, что остаётся ещё пропасть места, и тогда мы обыскали обе корзины и высыпали в рагу все остатки, объедки и огрызки. У нас были ещё половина мясного пудинга и кусок бекона; мы сунули их туда же. Потом Джордж нашёл полбанки консервированной лососины и также бросил её в кастрюлю. Он сказал, что в этом и заключается преимущество ирландского рагу: можно избавиться от целой кучи ненужный вещей. Я выудил из корзины два треснувших яйца, и они тоже пошли в дело. Джордж сказал, что от яиц соус станет ещё гуще.
Я уже позабыл прочие ингредиенты нашей стряпни; знаю лишь, что ничего не было упущено. Помню ещё, как в конце этой процедуры Монморанси, который <...> куда-то удалился с серьёзным <…> видом, а через несколько минут притащил в зубах дохлую водяную крысу. <…>
Разгорелся спор, класть крысу в рагу или не класть. Гаррис сказал, что, по его мнению, следует положить, поскольку среди всего остального сойдёт и крыса. В то же время Джордж указывал на отсутствие прецедента. Он говорил, что никогда не слышал, чтобы в ирландское рагу клали водяных крыс, и что он, как человек осторожный, не склонен к подобного рода экспериментам.
Гаррис сказал:
- Если ты не будешь пробовать ничего нового, то как ты узнаешь, что хорошо, а что плохо? Вот такие субъекты, как ты, и тормозят мировой прогресс. Вспомни-ка о человек, который впервые попробовал немецкую сосиску!
