Побродив часок по Соннигу, мы решили, что миновать Рэдинг уже не успеем и лучше вернуться для ночёвки на один из шиплейкских островков.
<…> Джордж сказал, что, так как до вечера ещё далеко, нам представляется превосходный случай приготовить неслыханно роскошный ужин. Он сказал, что продемонстрирует нам высший класс речной кулинарии, и предложил состряпать из овощей, остатков холодной говядины и всяких завалящих кусочков баранье рагу по-ирландски. <…>
Джордж набрал хворосту и развёл костёр, а мы с Гаррисом принялись чистить картошку. Мне никогда и в голову не приходило, что чистка картошки такое сложное предприятие. <…> Мы взялись за дело весело, можно даже сказать – с энтузиазмом, но бодрость духа нас совершенно покинула к тому времени, когда мы покончили с первой картофелиной. Чем больше мы чистили, тем больше шелухи на ней оставалось. Когда же мы счистили всю шелуху и вырезали все глазки, не осталось ничего от картофелины, - во всяком случае, ничего, заслуживающего упоминания. Джордж подошёл и взглянул на неё: она была величиной с орешек. Джордж сказал:
– Нет, так ничего не выйдет! Вы лишь портите картошку. Её нужно скоблить.
Мы начали скоблить, но оказалось, что скоблить ещё труднее, чем чистить. У них такие невероятные формы, у этих картофелин, – сплошные бугры, впадины и бородавки. Мы усердно трудились двадцать пять минут и отскоблили четыре штуки. <…>
Я никак не думал, что скоблить картошку и валяться в грязи – это одно и то же. Трудно было поверить, что шелуха, покрывавшая Гарриса и меня с ног до головы, происходит всего-навсего от четырёх картофелин!
